【A】 Противоречивый характер

21.12.2017

Статьи

Новая редакция Закона Украины «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом», вступившая в силу 19.01.2013, ввела ряд логичных (и не очень) изменений, касающихся не только самой процедуры банкротства, но и подсудности споров прямо или косвенно связанных с такой процедурой. Так статья 10 указанного закона, а также статьи 12, 16 ХПК (в редакции после 19.01.2013) содержащие аналогичные нормы, вводят правило, согласно которому суд, в производстве которого находится дело о банкротстве, рассматривает все имущественные споры с требованиями к должнику. К таким спорам, по мнению законодателя, относятся, в том числе, и споры о признании недействительными любых договоров, заключенных должником, взыскании заработной платы, восстановлении на работе должностных и служебных лиц должника. Исключения из указанного правила – только споры, связанные с уплатой (удержанием) денежных обязательств (налогового долга) определенных согласно Налоговому кодексу Украины.

На первый взгляд это очень удобное и логичное правило, которое должно унифицировать и систематизировать процесс рассмотрения связанных с банкротством споров. Но как выяснилось в процессе развития судебной практики по применению указанных норм – не все так просто, как хотелось бы. Основной проблемой для национальных судов послужило словосочетание «суд, в производстве которого находится дело о банкротстве», что детально не растолковано ни самим законом о банкротстве, ни опубликованным в марте 2013 года информационным письмом Высшего хозяйственного суда. Поэтому, за дело «толкования» взялись национальные суды, которые, по сложившемуся обычаю, так и не смогли прийти к единому мнению.

Спорные ситуации

В течении 2013-2016 годов коллегии Высшего хозяйственного суда категорично разошлись во мнениях касательно того, как же все-таки должны рассматриваться такие споры: начиная от рассмотрения таких споров в рамках дела о банкротстве без открытия отдельных производств (или с открытием – тут мнения тоже разошлись), заканчивая рассмотрением только избранных споров (прямо предусмотренных законом) в рамках дела о банкротстве, а не избранных – в отдельных исковых производствах, но тем же хозяйственным судом, в котором рассматривается дело о банкротстве.

Такая многоплановость подходов к применению норм Закона о банкротстве нередко приводила к абсурдным ситуациям. К примеру, в средине 2016-го ВХСУ (в составе 3-х разных коллегий) по трем абсолютно аналогичным делам (споры о признании недействительными 3-х договоров займа, где стороной являлось юридическое лицо, в отношении которого было открыто производство в деле о банкротстве), где участником являлась крупная австрийская компания «ACTIV Solar Gmbh», пришел к 3-м интересным, но взаимоисключающим выводам:

1-я коллегия пришла к выводу о необходимости рассмотрения спора в рамках дела о банкротстве компании – стороны договора займа;
2-я коллегия – согласилась с правомерностью рассмотрения такого спора в отдельном исковом производстве;
3-я коллегия согласилась с выводом суда 1-й инстанции о необходимости прекращения производства по делу в связи с тем, что спор не подлежит рассмотрению судами Украины (во всех оспариваемых договорах была предусмотрена арбитражная оговорка).

Верховная позиция

Весомый вклад в развитие практики рассмотрения споров, связанных с банкротством, внес и Верховный суд Украины, который в постановлении от 13.04.2016 (дело 3-304гс16) высказал несколько расширенную трактовку упомянутых норм Закона о банкротстве.

Так, согласно позиции ВСУ, c момента открытия в отношении должника дела о банкротстве, он пребывает в особом правовом режиме, который заменяет весь комплекс юридических правоотношений должника, и специальные нормы Закона о банкротстве имеют больший приоритет. Одной из особенностей такого режима является концентрация всех споров в деле о банкротстве с целью контроля, в рамках этого производства за деятельностью должника, включением всего имущества должника в ликвидационную массу и проведение других мероприятий целью которых является полное или частичное удовлетворение требований кредиторов…

В этом же постановлении ВСУ сделал вывод о том, что такие споры должны быть рассмотрены и решены в рамках уже открытого дела о банкротстве, без открытия новых производств.

Казалось бы, Верховный суд поставил точку в 3-х летнем противостоянии позиций Высшего хозяйственного суда и довольно широко разъяснил, какие споры должны рассматриваться в рамках дела о банкротстве, но, как выяснилось, «точка» больше похожа на «многоточие».

Позиция ВСУ послужила импульсом для нового витка развития судебной практики – со второй половины 2016 года суды начали очень активно использовать описанную позицию Верховного суда, при этом, применяя ее в очень неожиданных ситуациях.

Так, на сегодняшний день популярна судебная практика рассмотрения в рамках дела о банкротстве исков по имущественным спорам самого должника к третьим лицам. К примеру, ВХСУ в своем постановлении по делу №920/360/16 от 22.02.2017 пришел к выводу о необходимости рассмотрения в рамках дела о банкротстве иска должника о взыскании дебиторской задолженности. При этом, суд мотивировал свою позицию тем, что спор касается вопроса формирования ликвидационной массы в деле о банкротстве, следовательно, он непосредственно связан с производством в деле о банкротстве. На аналогичных основаниях часто встречается и практика рассмотрения в рамках дела о банкротстве исков о признании недействительными договоров, заключенных не должником (но связанных с производством в деле о банкротстве), виндикационных исков, разнообразных неимущественных требований как к должнику, так и к его кредиторам.

Новый виток

Такой вектор развития судебной практики имеет ряд положительных моментов: концентрация всех споров в деле о банкротстве; большая вовлеченность и компетентность суда (относительно особенностей производства в деле о банкротстве) при рассмотрении споров, косвенно связанных с банкротством; определенная оперативность при решении споров (рассмотрение всех споров в рамках дела о банкротстве заканчивается вынесением определения, которое вступает в силу в момент его вынесения). Но, как правило, позитивные моменты тесно граничат с откровенно негативными – так как спор рассматривается в рамках дела о банкротстве, то и любой процессуальный «саботаж», направленный на затягивание дела, автоматически повлечет за собой затягивание и срока рассмотрения спора. К тому же, чаще всего, концентрация всех споров в деле о банкротстве удобна только участникам такого банкротства (кредиторам, арбитражному управляющему), но не очень удобна третьим лицам, для которых такая подсудность может стать полной неожиданностью.

Справедливости ради, стоит отметить, что описанные негативные моменты в большей степени связаны с несовершенством действующего процессуального законодательства, которое позволяет недобросовестным участникам такого процесса злоупотреблять своими правами и достаточно сильно затягивать срок рассмотрения ключевых вопросов в деле о банкротстве. В то же время сложно недооценить грядущие изменения в процессуальное законодательство, в которых, помимо прочего, предусмотрены механизмы противодействия злоупотреблением процессуальными правами. Надеемся, что новые редакции процессуальных кодексов положат конец неоднозначному применению законодательства и позволят высшим судам сформировать в отношении поднимаемых выше вопросов единую правоприменительную практику.